Вячеслав Артёмов

Основание философии музыки

В начале было слово, т.е. Бог, Который сотворил мир. И в начале
был звук, который сопутствовал творению. И первым звуком,
который произнёс человек, был плач, - и плач этот стал началом
познания сотворённого мира и взывания к Богу.

Музыка - особая субстанция. Ей нет прототипа в природе. Её
истоки - стон и плач.  Особенное развитие её выразительные
средства претерпели за последнее столетие.

Музыку можно рассматривать как миф, ритуал, сновидение, как
игру, исторический документ или показатель эволюции мира и
сознания. Но самая важная её задача - познание мира, выраженное
в особой форме.

Человек вмещает в себя Вселенную. Через него осуществляется
богопознание и миропознание. Музыка - это то средство, которым
осуществляется раскрытие души человека и божественного духа, ей
присущего.

In interiore homine habitat veritas - истина обитает во
внутреннем человеке (Св. Августин).

Музыка - адекватное выражение душевной жизни. В ней важен не
конечный результат, но каждый момент, рождающий переживание.
Важен не как факт психической деятельности, а постольку,
поскольку он направлен к той таинственной и грандиозной цели,
которая может считаться главной целью каждой души, - к познанию
Бога в себе.

Музыка - это посредник между Богом и человеком. Музыка - это
сгусток духовной знергии, призванный пробудить в человеке
нравственное сознание, очистить душу.

Творение музыки - ответ человека Богу, акт любви и покаяния.
Истина - в красоте.  Красота оправдывает человека, она есть
раскрытие его божественной природы.

Музыка передаёт весь возможный спектр переживаний и их оттенков.
Расширение этого спектра, проникновение в более глубокие слои
внутреннего мира ведёт к раскрытию в себе мира Иного,
запредельного. Этот путь я называю "пенетратой": это не форма и
не стиль, - но цель и результат. Все возможные способы выражения
могут быть использованы для достижения этой цели.

Психологическое направление в музыке является центральным.
Болеслав Яворский считал музыкальный романтизм началом
психологической эпохи в музыке. В этом смысле я могу назвать
себя романтиком. Или точнее - романтическим экспрессионистом:
для меня важно экстатическое углубление в тайны духовного мира.
Самораскрытие, предельно выраженное, - искупительно. Откровение -
это изумление перед тайной творения.

Музыка - особая наука: космология духа. Она не требует
спекуляций и логических описаний. Она несёт озарение, и этот
опыт передаётся непосредственно звуками.

Душа композитора, являясь манифестацией Мировой Души, раскрывает
себя в звуках, и тем самым Мировой Дух вещает через неё.

                                                     (1996)



                   Артёмов о музыке
                   ================

Музыка - это посредник между Богом и Миром.  (1989)

Я верю в преображение тварного мира посредством музыки.  (1988)

Музыка более близка религии, чем любое искусство. Музыка более
близка к Богу.  (1990)

Звук (как музыка) являет последнее откровение в этом мире.
Другие же средства выразительности (слово или цвет) - только
намекают.   (1993)

В начале был звук, и этот звук был заклинанием духов ("ом").
Звук был магией. - И он стал молитвой - очистительной силой,
просветляющей душу.  - Теперь он -
заклинание,послание,молитва, - и глубочайшее вместилище
переживания.   (1993)

В музыке - как в каждой отдельной жизни - "цель" и "движение"
взаимозаменяемы, и невозможно утверждать, что что-то из них
более важно: каждая  ступень "движения" - это цель, многие
ступени образуют движение целей к главной цели, которая является
главнейшей  и окончательной, - к катарсису.   (1993)

Жизнь таинственна в своей сути. Музыка в своих лучших творениях
приоткрывает эту тайну.
Обнаружить тайную суть Бытия - в этом смысл религии. Музыка
таинственна и религиозна. Она - способ религиозного познания
мира.   (1993)

Религия - это таинственная цепь, связывающая (religamen) нас с
Непознаваемым, - тем, что выше нас и к чему мы постоянно
взываем. Такова и Музыка.   (1993)

Музыка выражает тайну душевной жизни и через неё - тайну
вселенского Бытия.  Посредством индивидуальной творческой души
раскрывается тайна Творения, тайна Бытия, тайна Мировой души.
(1993)

Музыка - это квинтэссенция Бытия.  (1994)

Истинная жизнь таит в себе запредельное. Музыка старается
выразить тайну запредельного, тайну истинной жизни - тайну
Бытия.   (1994)

Музыка без веры мертва.  (1994)

Пенетрата - как задача - не жанр, не форма, но способ выражения
(который, конечно,творит в результате форму) и  цель (т.е.
проникновение).   (1985)

Пророчество - высочайшее, т.е. абсолютное знание.
Переживание - путь к знанию.
Поэт (как тип личности) - пророк: на поверхности - романтик, в
середине - экспрессионист, и символист - в самой глубине. Его
цель - экстаз и откровение, транс и катарсис.   (1989)

Вы можете выразить только себя: ваша музыка свидетельствует о
вас. Если вы заявите, что пишете о внешнем мире - это не будет
правдой, это не может быть доказано, так как всё, что может быть
обнаружено в вашей музыке, - это лишь ваш взгляд на мир. В конце
концов ваша музыка говорит только о вас, вашем опыте,ваших
намерениях и стремлениях.
Ваше само-выражение без духовных стремлений - ничто.   (1993)

Музыка - как и любовь - создаёт новую реальность.   (1994)

Музыка - не знак, не рефлексия бытия, но истинный путь познания
смысла существования.   (1990)

Культура - это всё, что остаётся от пребывания человека на
земле. Это - единственная ценность в мире. Это - попытка понять: 
что есть человек, зачем он.  (1989)

Музыка воспринимается не только слухом, но всем телом. Она
пронизывает всё существо человека, который открывается ей
доверчиво и преданно, - и весь его состав преображается. (1990)

В сочинение надо интимно погрузиться, войти всем существом, всем
сердцем, надо жить в нём, - и его воздействие будет
благотворным.     (1990)

Невозможность достичь в этой жизни идеала личности и конечность
собственного существования - источник личной трагедии. Трагедия
собственного существования изживается в творчестве. (1995)

Композитор - это религиозный деятель. Он стремится приблизиться
к Идеалу путём творения того бытия, которое является
наиреальнейшим, - музыки.    (1995)

Человек - творец, ибо создан по образцу и подобию первого и
лучшего Творца.   (1990)

Если музыка - откровение, то она - дар. Жертвуя собой вы
одариваете. Это волевой акт, самопреодоление. Любое открытие
связано с жертвой, и это - акт религиозный.  (1996)

Название сочинения - не открытие свойств или целей музыки, но -
прикрытие. Это - отсылка, намёк на одно из свойств того мира,
который явлен музыкой.     (1986)

Музыка должна не опустошать, но наполнять душу. Это достижимо
лишь для духовно богатой натуры её создателя.   (1989)

Музыка не выносит изложения, пересказа наблюдения или
комментария. Музыка требует откровения, концентрации душевного
опыта.     (1994)

Музыка должна быть пронзительна. Все покровы должны быть
устранены и достигнута наивысшая острота переживания. Творить
обнажённым нервом!     (1994)

Музыка должна быть содержательной. Её содержательность - в
выразительности и напряжении.
Ни звука без ясного настроения, порыва, стремления!    (1994)

Литература - многослойна, полисемантична. Слово -
многосмысленно. Однако самое ценное слово - то, что "было у
Бога": это слово было "Бог", или -  заклинание, звук, "ом".
Музыка - и будучи полидинамичной - односмысленна. Звук -
абсолютен, он содержит однозначное переживание.    (1994)

В любой музыке есть элемент игры. Но суть музыки - не игра, а
раскрытие последней истины существования.    (1994)

Мой "Реквием" - это музыкальный памятник трагической истории
России. Я старался написать музыку величественную как дух нашего
народа и трагическую как его судьба.    (1989)

Обращаясь к Богу вы обнаруживаете свои самые искренние чувства,
и тем самым ваша музыка может стать даром. Не всякое обращение к
человеку обещает стать таким же и породить некую ценность.
Сохраняет ценность лишь то, что создано для Бога.
Но всегда музыке нужна внутренняя сила, страсть и красота.
(1994)

Каждое сочинение должно быть открытием.
Каждое новое сочинение - новая ступень в самораскрытии,
самодвижении, самосовершенствовании.  Повторение - отсутствие
внутреннего развития, автоплагиат.   (1989)

Существует притяжение звуков, аккордов, тембров, ритмов.
Физическая природа этого неизвестна, но духовная - очевидна.
Можно предполагать, что разного рода притяжения составляют
единое поле притяжений.
Движение, состояние, смена гармонии или развитие мелодии
определяются притяжениями, которые есть проекция духовных
стремлений.      (1989, 1997)

Звук - естественное место бытования духа. Дух живёт в звуке.
(1997)

Звук - это то, за что нельзя спрятаться, им нельзя обмануть:
вся личность композитора в нём открыта, как на ладони. Надо лишь
уметь услышать.    (1988)

Музыка - экстаз, освобождение от "конечного сознания" (Плотин),
способ включения в Бесконечное.    (1996)

Человек взывает к Богу. Самое страстное и многообразное, самое
сильное, глубокое и искреннее взывание - посредством музыки. Это
- энергия человека, посланная к Богу, как ответ на излияние
Божественной энергии.    (1996)

Музыка как фея является в тишине, покое и сосредоточенности. Шум
и суета - её погибель.  (1994)

Музыка - не знак, не текст, не отражение бытия. Это -
единственный истинный путь познания смысла существования.
(1990)

Музыка - это средство духовного преображения мира.   (1991)



                     (Самоописание)

Я всерьёз начал сочинять музыку в 1958 году. Всё, что я мог тогда
услышать вокруг, меня мало устраивало. Не только авангард был
неизвестен, но также неоклассика вроде Хиндемита, Бартока или
Мийо. Стравинский был недоступен. Лишь около 1960 года некоторые
произведения Прокофьева появились в телевизионной программе
Геннадия Рождественского. Мы открыли 2-4 симфонии, оперы
"Огненный ангел" и "Игрок" - на этот раз в отрывках. Я прошёл
через Прокофьева, позже - Стравинского и других, но одна работа
произвела на меня наибольшее впечатление - "Литургическая
симфония" Артюра Онеггера; вплоть до сего дня я глубоко ценю это
произведение. За ним последовал Эдгар Варез и, наконец,
"Симфония" Лючано Берио.

Кроме этого мои главные источники включают русский фольклор
(около 1965 года я совершил несколько экспедиций по русскому
северу в поисках сохранившихся народных песен), восточная
традиционная музыка и романтизм. В разное время я впитывал
Шопена, Шуберта, Скрябина, Вагнера и Брукнера, всякий раз
открывая для себя новые красоты. Это было моё основное питание.
Я говорю, разумеется, о духовном влиянии, а не о материально-
музыкальном, т.к. я никогда никому не подражал. Я всегда
старался найти свой собственный путь, и моя симфония "Путь к
Олимпу" - только одна из вех на этом пути.

Оказалось, что мой путь может быть осуществлён разными
средствами, и я стал исследовать разные элементы музыкального
языка со своей точки зрения. В разное время я сосредоточивался
на разных аспектах: интонации, ритме, гармонии.

 Моей первой целью было выработать собственную систему
выразительных интонаций, звуков и их соединений ("мелодия"). Это
впервые было достигнуто в "Сонате" (кларнет соло) 1966 года.
Последующие работы продолжали эти достижения, особенно
"Исповедь" (кларнет соло) 1971 года и "Речитации" (разные
деревянные духовые) 1975-1981 годов.

Другой моей важной проблемой была разработка различных форм и
комбинаций, а также достижение максимальной выразительности и
мелодичности у ударных инструментов. Так появились
"Totem"(1976), "Соната размышлений"(1978), и "Заклинания"(1981).

Наконец наступил период, связанный с поисками выразительной
гармонии - соединения комплексов звуков. Примерами таких работ
могут быть "Звёздный ветер" (1981), "Сны при лунном свете"
(1982), "Гимны внезапных дуновений" (1983-1985) и "Плачи"
(1985).

И последнее необходимое - обращение к полифонии, которая для
меня является одновременным сочетанием различных фактур,
характеров, образов, которые противоречат или дополняют друг
друга. Я использовал такие приёмы в балете "Только верой"
(1986-1987) и продолжаю ныне.

Кроме всего перечисленного каждое сочинение имеет, конечно, свои
собственные задачи. И самым для меня важным является не форма, а
значение. Я пишу музыку разных типов, но все мои произведения -
это как бы грани одного кристалла, одного скрытого  образа.
Музыка - это выражение жизни  человеческой души - души
композитора как проявления Мировой Души. Таким образом я нахожу
свой насущный интерес в выражении глубины существования,
глубочайших сокровенных событий душевного мира, это - путь
внутрь.

Могут быть разные типы "внутренней" музыки: например,
"Пробуждение" (1978) или "Заклинания" (1981), "Сны" (1982) или
"Гимны" (1983). Всё зависит от задачи и средств. Я называю такое
направление "пенетратой". Это обозначение не относится к стилю,
но, скорее, к ожидаемому результату: проникновению в центр
душевного мира, охваченного высоким духовным стремлением. Этот
Иной мир может быть обнаружен лишь в глубине сердца. В конце
концов ничто не проходит и не исчезает в этом мире кроме "gloria
mundi". Художнику остаётся лишь вспомнить.

Звук - это то, за что невозможно спрятаться, - вся
композиторская природа в нём явственна. Нужно лишь уметь
различать. Художник - это обнажённый нерв, свет, совесть. Ему не
следует скрывать себя, но изменить собой мир. Как говорит
Апостол: "Мы же все, открытым лицем, как в зеркале, взирая на
Славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу,
как от Господня Духа".

Я верю в преображение тварного мира посредством музыки. С этой
точки зрения моя "Симфония элегий" (1977), я уверен, -
единственная. Она уникальна не только по форме, но по сути.
Партитуре предшествует эпиграф из Д.Т.Судзуки: "Всё это моменты
нашей внутренней жизни, которые оживают и приходят в
соприкосновение с Вечностью".

"Элегии" большей частью были написаны в горах Армении, и
поэтому, вероятно, ближе к Небу. Любопытно, что в то время я
пытался сочинить совершенно противоположную вещь, но вместо
этого что-то заставило меня написать эти "Элегии". Может, это
было послание?

После сочинения "Симфонии элегий" меня стало меньше интересовать
моё ближайшее музыкальное окружение. Его дух меня не
удовлетворял. И мои цели мне стали яснее, чем прежде.

Пенетрата - это тоже Путь. Я думаю, что это путь Вивальди, Баха,
Моцарта, Шуберта, Шопена, Веберна и Вареза - главнейшее течение
в музыке. В России Скрябин был последним, кто принадлежал к
этому направлению. Теперь я надеюсь сделать следующий шаг.


(В.Артёмов, 1988, пер. с англ.)


О музыке Вячеслава Артёмова

Я нахожусь под невероятным впечатлением, которое граничит с
потрясением, от всего того, что я увидел в его совершенно
бездонных (по диапазону тех проблем, которые не могут, не имеют
права проходить мимо человеческого сердца) партитурах...
Каждый звук Артёмова - это сердце, это душа, это нервы, это
тонкий мелодизм, это какая-то небесная магия, которая тянет тебя
ввысь - к чистоте, к самосовершенствованию, к красоте... 
Это тот двигатель души, который мне как исполнителю необходим. 
- Я плачу, я наслаждаюсь, я страдаю, когда я работаю над 
партитурами сочинений Вячеслава Артёмова...                         
(Дмитрий Китаенко, 1988)

Артёмов имеет абсолютно ясное и абсолютно неповторимое
композиторское лицо. И это самое важное для композитора.
Артёмов приносит славу нашей стране и русскому искусству. Вот -
Слава, который приносит славу.
(Мстислав Ростропович, 1990)

...он в своей музыке раскрывает глубину этого мира, глубину
жизни человеческой с очень далёкого, космического расстояния,
когда видна самая суть, смысл, тайна этих явлений.
Когда я дирижировала его "Плачами", я испытывала в этот момент
действительно глубокое потрясение от переполнивших меня чувств.
Духовная сила этой музыки влияет на мою личность необыкновенно:
музыка попадает мне непосредственно просто в сердце.
(Лиана Исакадзе, 1987)

Сегодняшняя премьера "На пороге светлого мира" для многих
вашингтонцев - первая возможность услышать сочинение
несравненного композитора...
Первая часть тетралогии - "Путь к Олимпу" - ошеломляющая.
("The Washington Times", 20.09.1990)

Моё первое впечатление от музыки Вячеслава Артёмова совершенно
незабываемо.  Что меня поразило - это  неожиданная - даже по
сравнению с наиболее значительными произведениями нашего века -
глубина. Глубина и темперамент! Его музыка передаёт взгляд
мудреца на наш мир (или взгляд святого), но в то же время -
сострадание и трепет. Эта музыка требует от исполнителя
интенсивнейших переживаний, в ней надо просто жить.
(Станислав Бунин, 1987)

Я не знаю ничего похожего на "Симфонию элегий" в мировой музыке.
Она - уникальна.
(Саулюс Сондецкис, 1987)

Новая советская симфония, посвящённая американскому оркестру, -
явление весьма необычное. "На пороге светлого мира" Вячеслава
Артёмова - вещь ещё более редкая: это творение гения... Это -
мятущаяся музыка, глубоко волнующая и необыкновенно красивая...
("The Washington Times", 24.09.1990)

Артёмов - выдающийся композитор. Его "Реквием" поднял русскую
музыку на недосягаемую прежде высоту. Благодаря Артёмову мы не
только достигли в этом жанре европейского уровня, но и превзошли
его наивысшие достижения - "Реквиемы" Моцарта и Верди.
(Тихон Хренников, 1988)

"Реквием" Артёмова не волнует - он потрясает, терзает душу,
вырывает из мира обыденных человеческих эмоций, заставляет
содрогнуться, мучает - и одновременно просветляет, очищает
сердце... Композитор посвятил своё сочинение "Мученикам
многострадальной России" и - соразмерно масштабу трагедии -
создал гигантскую звуковую эпопею, величественный монумент с
тщательной выписанностью всех деталей, тонкой проработанностью
каждого штриха и вместе с тем - необъятный...
И ещё об одном необходимо сказать - о чистоте художественного
языка сочинения, красоте, как исходной этической предпосылке
всех средств, всех приёмов выражения. Потому так исключительно
сильно воздействие музыки. Она красива всегда. Никаких
экстремальных средств воздействия на слушателя, никакого
давления, никаких превышений. Классическая концепция искусства!
Это - звуковой памятник трагедии русского народа.
(Юлия Евдокимова, программа к премьере "Реквиема", 25.11.1988) 

"Тихое веянье" - поразительно оригинальная, великолепная
партитура. Мы являемся очевидцами музыки, которая отваживается
просто существовать, сияя как солнце, позволяющее нам
наслаждаться его теплом. Глубокие религиозные убеждения г-на
Артёмова делают его редким явлением среди русских композиторов и
включают его в избранную компанию О.Мессиана и раннего
К.Пендерецкого на мировой музыкальной сцене.
("The Washington Times", 26.01.1992)

Вячеслав Артёмов занимает особое место в русской музыке... В
"Заклинаниях" он воссоздал поразительный по реальности и яркости
звуковой образ первобытной магии. Кажется, что это не сочинённая
автором музыка, но где-то реально бытующая и подслушанная им,
воскрешённая его надиндивидуальной генетической памятью.
(Альфред Шнитке, 1983)

Вячеслав Артёмов признан как наиболее выдающийся композитор его
поколения, для некоторых он - наиболее значительный русский
композитор после Шостаковича.
Что не нуждается в особенном акцентировании - это благородство и
искренность подлинной духовности, которая пронизывает всё
искусство Артёмова...
"Симфония элегий" - поразительное творение, занимающее
уникальное место для её автора и для русской музыки в последней
четверти ХХ века. Артёмов несомненно преемник Скрябина:
мистический мир - определённо, но основанный на естественных
базовых принципах, мир, который своей покоряющей неотразимостью
озаряет глубины человеческого существования так, как этого не
удалось никому из композиторов.
("Elegies","Olympia", 1993)

Мастер музыки, десятилетиями окружённый ореолом непризнания,
Артёмов доказал собою, что для истинного художника в советской
России непризнание - это патент на благородство, высоту чувств и
глубину переживаний, и одновременно - это важнейшее
свидетельство духовного безразличия, атрофии нравственного и
религиозного чувства и катастрофического опошления нравов в
обществе, пережившем многолетнее господство атеизма. В этом
смысле можно сказать, что Артёмов намного опередил своё время.
(Михаил Тараканов, 1994)



Вячеслав Артёмов (1940) окончил Московскую консерваторию
им. П.Чайковского в 1968 году.	Изучение его музыки обнаруживает
широкий спектр интересов, простирающихся от архаических
("Заклинания", "Totem") и христианских мотивов (Requiem, Ave,
Maria) до восточной медитации ("Симфония элегий", "Сны при
лунном свете", "Пробуждение"). В духовном смысле Артёмов считает
себя приверженцем романтической традиции. Все элементы
музыкального языка для Артёмова служат одной главной цели -
проникновению в глубочайшие слои внутреннего мира, открытию в
себе мира "Иного". Задача композитора - наилучшим образом
сделать этот мир явленным и одарить им. Процесс обретения этого
мира может стать путём совместного нравственного
совершенствования как композитора, так и слушателя: Артёмов
верит в преображение тварного мира посредством музыки.

Его музыку исполняли дирижёры - Г.Рождественский, Д.Китаенко,
М.Ростропович, В.Федосеев, Т.Мынбаев, В.Кожин, С.Сондецкис,
М.Плетнёв, Ф.Глущенко, Вирко Балей, пианисты - С.Бунин,
Д.Алексеев, А.Диев, М.Мунтян, скрипачи Л.Исакадзе, О.Крыса,
Т.Гринденко, В.Иголинский, органисты - О.Янченко, А.Семёнов,
певицы - Л.Лавыдова, Л.Пятигорская, М.Мещерякова, Н.Ли,
Е.Брылёва, Л.Петрова.

Об Артёмове и его музыке показано десять телефильмов
(1992-1995), включая полностью "Реквием", "Симфонию Пути" и
премьеру в Лондоне.

Артёмов - действительный член Российской академии естественных
наук.

Произведения:  Симфония Пути (тетралогия: Путь к
Олимпу, 1978-1984; На пороге светлого мира, 1990, 2001; Тихое
веянье, 1991; Денница воссияет, 1993); Requiem,
1985-1988; In Memoriam, 1968, 1984; Симфония элегий, 1977; Гирлянда
речитаций, 1975-1981; Tristia I, 1983; Гурийский гимн, 1986;
Ave, Maria, 1989; Pieta' 1992, 1996; Tristia II, 1997, 1998; Звёздный
ветер, 1981; Гимны внезапных дуновений, 1983; Заклинания, 1981; Сны
при лунном свете, 1982.

Компакт-диски:  Элегии ("Мелодия" SUCD 10-00078,"Olympia" OCD
515); Путь ("Мелодия" SUCD 10-00079,"Olympia" OCD 516); Requiem
("Мелодия" SUCD 10-00106); Заклинания ("Мелодия" SUCD
10-00243,"Olympia" OCD 514); Гимны ("Мелодия" SUCD 10-00244);
Way to Olympus ("Mobile Fidelity" MFCD 903);
Songs,Hymns and Dreams ("Mobile Fidelity" MFCD 918); Artyomov
- "Musica non grata" ("BMG Classics" 74321 56261 2);
Ave ("Boheme music" CDBMR 002124); 
Requiem ("Boheme music" CDBMR 011129);  
Awakening ("Boheme music" CDBMR 010127); 
Lyubetskaya. Redemption ("Boheme music" CDBMR 008126); 
Lyubetskaya. God's City ("Boheme music" CDBMR 011128).

Издатели: Композитор (Москва), Агар (Москва), Музыка (Москва),
C.F.Peters (Frankfurt).

Internet: 
http://www.hbdirect.com  (H&B Recording Direct. Complete Catalog);
http://www.winternet.com/~acm/artyo.htm ;
http://www.edition-peters.de ;
http://www.classicalmus.com   (Classics World);
http://www.chat.ru/~horujy/art.html ;
http://www.chat.ru/~v_artyomov ;
http://www.chat.ru/~art_lyub_cd 


(источник: Вячеслав Артёмов. (Материалы). 
           Фонд духовного творчества. М. 1997)